/через неопределенное время (меньше месяца, но больше недели)/

- Он словно забывает все, что я ему сказала.
Астрид, не отрывая взгляда от книги, кивнула. Чтобы забыться от холода, которым теперь неприступно отгородился Эйлейв, она нашла усладу в редкой ненависти и обиде, которую порой питала к нему Дженни. Они все чаще сидели после учебы в соседнем кафе, и шведке не нужно было сопереживать или давать советы. Она как биовампир забирала чуждые ей эмоции и опустошала свои, чтобы начинать с легкой улыбки. Куперд любила поболтать об отношениях, Энтони и будущей работе. С недавнего времени, тема Энтони вдруг начала подниматься с той же частотой, как тема Ульвбьёрна, но Блумквист не хотела заострять на этом внимание.
- Кстати ты не думала пойти на подработку? Скоро ведь зима, надо закупиться подарками. Этот остолоп небось снова подарит что-нибудь типичное. - Дженни нахмурилась и скрестила руки на груди. В этот раз они поссорились из-за того, что Эйлейв был слишком занят для нее, а когда они оставались вместе, он, оказывается, устал.
Астрид задумчиво промычала что-то неразборчивое и отпила немного какао. После своей подработки няней, она взяла длительный отпуск. Родители каждый месяц присылали на карту определенную сумму, которую с лихвой хватало, чтобы заплатить за комнату да и кормить себя до следующей транзакции; она умудрялась сохранять немного денег, которые тратила в итоге на подарки или покупки, но всё равно этого было мало. Кем же пойти, куда же податься..
Блумквист театрально вздохнула.
- Я бы с радостью, да не знаю куда. - И шведка поняла, что знает. Знает куда, знает сколько будут платить, знает даже про смены, но почему-то теперь эта работа не казалась ей хорошим планом. Каждый раз, когда она возвращалась "домой", ее ждало сухое приветствие или тишина, полная одиночества. Никто больше не перестукивался с ней через стенку и никаких общих просмотров фильмов не намечалась ближайшую вечность. От одной мысли, что подобное ледяное неприятие будет с ней еще в пару рабочих дней, когда Эйлейв, волею судеб и расписания, тоже будет работать, стало душно и противно.
Дженни продолжала щебетать про свое и чужое, осыпая все вокруг сплетнями и интересными фактами, а Блумквист все пыталась понять, может ли она решиться на работу в кофейне или нет.

Астрид вернулась домой, когда понемногу начинало смеркаться. День становился все короче и снег, лежащий некрасивыми островками, не спасал положения - депрессия постепенно окутывала город, не успевший отойти от проливных дождей. Ничего, скоро они развесят новогодние украшения и все будет сиять. К ее удивлению, Эйлейв был наверху и перечитывал конспекты, сидя на дешевом стуле. Рядом с ним, на столе, лежала полупустая пачка сигарет, а сам вид шведа оставлял желать лучшего.
- Привет. - Он посмотрел на нее и поздоровался, а затем снова уткнулся в лекции. - Вы опять поссорились?
И Астрид укусила себя за язык, подавив громкое - ой -, когда Ульвбьёрн снова поднял на нее взгляд полный угрожающей раздражительности. Он не успел ответить, Блумквист, чтобы спасти себя, решила сменить тему.
- У вас, кстати, есть места для глупых шведских барышень? Ну, я имею в виду, в кофейне хочу поработать...

Какая же ты сволочь, Эйлейв.
И она принялась перечислять про себя всё, что ее в нём раздражало. У него катышки на свитере - раз. И правда, вот только Астрид сама носила похожие и раньше крала теплые кофты Ульвбьёрна, и душевно смеялась от того, как они выглядели. Немного затасканно, но уютно. Так что это был плохой пример. Скверный характер. Когда? Сейчас? Сейчас да, Эйлейв представлял собой апофеоз раздраженности и невнимательности, но она его знала. И это знание бесило шведку все больше и больше, потому что любой минус, который приходил в ее несвежую голову создавал когнитивный диссонанс с самыми простыми истинами.
Астрид сделала шаг вперед и, игнорируя дым, который слепил ее не сильнее злости и обиды, ткнула пальцем в нежное место на животе шведа. Она проделала это еще раз, пока тот не кашлянул и немного не сдвинулся.
- Значит так, полоумный ты осёл. - Она понимала, что в ней накопилось в_с_ё. С самого момента, давным давно, как он уехал. Огромное, всеобъемлющее всё. - Я знаю свою вину, но я, мать твою, была тогда в наисильнейшем шоке. И единственное, о чем я могла думать, это как провернуть всё так, чтобы ни одна живая душа не узнала.
Хотя меня и так выкинули из дома, чего было бояться. Комок мыслей, боли, вины и сопереживаний снова исчезал. Астрид вздохнула, а затем шустро выхватила у Эйлейва сигарету и схватила его подбородок другой рукой.
- Если я сейчас могу и хочу помочь, то не будь матерью героиней и прими это. Я уж точно справлюсь лучше вашего последнего новичка. - Блумквист натянуто улыбнулась, смягчила голос и добавила. - Ты правда такой идиот. Хочешь усугубить положение - валяй в том же духе, а если просто не хочешь, чтобы я носилась перед твоими глазами еще рабочие часы, не будь тряпкой, так и скажи: "Астрид, ты, глупая коза, достала, иди работать куда угодно, но не под моей эгидой."

Астрид почувствовала, что сигарета начала обжигать пальцы, а запах дыма усилился с новой затяжкой мистера Ульвбьёрна. Быстрым шагом, шведка пересекла комнату и, приоткрыв окно, выкинула тлеющий фильтр - от остального не осталось и следа.
- Я посоветуюсь с ней позже. - Блумквист потянулась. - Ты, в последнее время, сам не свой.
Не всему же виною мисс Куперд, верно? Астрид прищурилась, подойдя к Эйлейву, и опустила свою ладонь в его шевелюру. Пожалуй, это единственное, что ее успокаивало, а она действительно пыталась оставаться невозмутимой.
Что такое эгида? Блумквист запоздало вспомнила о вопросе.
- Под твоим покровительством, идиот. - Она легонько дернула прядь волос. - Вот, что значит эгида.

_через пару недель_
Когда вся ее жизнь пропахла булочками, кофе, фартуком, посетителями, а в голове гудело: "доброе утро, заказывайте" и "хорошего дня", Астрид посчитала, что познала дзен. Она окончательно успокоилась и терпеливо смотрела на попытки Дженни то поссориться, то помириться с Эйлейвом, словно на неуверенного в себе посетителя, который не мог выбрать между латте и мокачино.
Ульвбьёрн же серел с каждым новым утром. Его движение казались скованными и никакая встряска ему не помогала. Энтони не раз обмывал с ним какую-нибудь приятную весть или просто неудачный понедельник и рассказывал, что швед впадает в непритязательную зимнюю апатию. Блумквист же, наоборот, расцветала с каждым морозным утром - она вспоминала Стокгольм, смеялась как раньше, теряла варежки и перчатки и рисовала улыбающиеся рожицы на присыпанных снегом лобовых стеклах машин на пути в институт.
Возвращаясь к Дженни, Астрид замечала и ее изменения и не редко шутила насчет "нового ухажера", который, возможно, и появился, вот только все эти теории Блумквист решила оставить при себе. Блондинка отшучивалась и крепче сжимала свою сумочку, словно пытаясь защититься от пытливых замечаний.

Это была среда, на улице загорались первые звездочки и Астрид сидела наверху, завернувшись в два пледа и недовольно поглядывая на барахлящий обогреватель. Смена Ульвбьёрна должна была вот-вот закончиться, а значит мерзнуть ей осталось недолго. Хотя шведка была не уверена, что он сможет починить технику - может быть ударит по ней кулаком, как она сама пыталась, авось и заработает. Блумквист взглянула на свои пальцы и поцокала языком, ее прекрасные тонкие пальчики саднили от постоянных мелких ожогов, редкой стряпни и купюр. Кожа и раньше была грубоватой, а теперь, как ей казалось, превратилась в наждачную бумагу.
Бог тепла и обогревателя, чем же я тебе не угодила, а? - в мыслях вскрикнула Астрид и покрепче завернулась в плед, превратившись в гусеницу в коконе. Возможно от ее мысленных молитв, но скорее всего оттого, что на часах было уже десять часов и кафе закрывалось, послышались спокойные шаги по лестнице и последующее логичное: - Твою мать, Блумквист, что за северный полюс ты тут устроила?
Астрид встала и вышла встречать шведа в коридор, во всем ее великолепии, таща за собой холодный обогреватель. Провод не дал оному выйти в свет, но уголочек бездушной белой техники выглядывал из ее комнаты, а она сама, пошарквиая теплыми носками, всматривалась в уставшее лицо Эйлейва.
- Я эскимос.